Засилье красавчиков на экране всегда было визитной карточкой Голливуда. Но не всем же быть героями, нужно же кого-то побеждать, кому-то быть жалким и неприятным типом, об которого вытирают ноги. А еще нужны неформатные люди, которые помогут создать незабываемую атмосферу в любом, даже самом обычном месте. Таким актером для нас всегда был и будет неординарный и, безусловно, талантливый Стив Бушеми. Мы традиционно с радостью перепечатываем правила жизни любимых актеров, которые публикует журнал Esquire, потому что именно этот формат позволяет приблизить нас к истинному настроению человека.
ДАВАЙТЕ ДЛЯ НАЧАЛА РАЗБЕРЕМСЯ с моей фамилией. Вообще-то сам я говорю Бусеми. Но правильное итальянское произношение — Бушеми. Правда, чтобы понять это, мне пришлось слетать на Сицилию.
ИЗ ВСЕХ СТАТЕЙ О СЕБЕ, что я когда-либо читал, мне больше всего нравится та, где меня называют кинематографическим эквивалентом спама. Не знаю, что они имели в виду, но звучит ништяк.
БОЛЬШЕ ВСЕГО, КАК МНЕ КАЖЕТСЯ, я похож на дерево.
МНЕ НРАВЯТСЯ ЛЮДИ, РАЗДИРАЕМЫЕ ИЗНУТРИ. Но не страстями — борьбой. Мне нравятся те люди, которым неуютно в обществе. Которые чувствуют свою чужеродность. Вот каких людей я хочу видеть в подсовываемых мне сценариях. Потому что я сам такой.
КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА МНЕ ПРЕДЛАГАЮТ НОВЫЙ СЦЕНАРИЙ, я сразу заглядываю в конец, чтобы понять — будут ли моего героя унижать или просто по-быстрому прикончат.
БОЛЬШЕ ВСЕГО МНЕ НРАВИТСЯ, как меня убивают в «Большом Лебовски», — очень неожиданно.
ДАЖЕ ПОСЛЕ ТОГО КАК Я УЖЕ СЫГРАЛ ПАРУ РОЛЕЙ В КИНО, моей основной работой оставалась пожарная часть. Я работал в пожарной бригаде, и это означало, что по прибытии на место именно мне приходилось разматывать шланг.
«ПОД СЕНЬЮ КРОН» (режиссерский дебют Бушеми. — Esquire) — это фильм про мою жизнь. Моей матери, к примеру, он просто понравился. А отец сказал, что это шедевр.
ЕСЛИ ТЫ СНЯЛ ХОТЯ БЫ ОДИН ФИЛЬМ — этого уже достаточно, чтобы, умирая, улыбаться. Но, я, умирая, хочу смеяться во весь голос.
Я ТЕРЯЮСЬ, когда захожу в монтажную и слышу, как художник и монтажер говорят об оттенках зеленого в новом фильме.
Я ВСЕГДА УВАЖАЛ РЕЖИССЕРОВ, которые умеют зарабатывать на жизнь одной лишь режиссерской работой.
Я МОГУ ЛИШЬ ПОВТОРИТЬ СЛОВА ХИЧКОКА: чтобы снять хороший фильм, тебе нужны три вещи: сценарий, сценарий и сценарий.
НЕВАЖНО, ОТКУДА БЕРЕТСЯ ВДОХНОВЕНИЕ. По крайней мере до тех пор, пока тебя устраивают его плоды.
Я ВСЕГДА ХОТЕЛ, чтобы меня усыновил Роберт Олтмен. Помню, когда я снимался у него в «Канзас-Сити», он сказал: «Знаешь, а ведь мне плевать, если фильм не заработает в прокате и десяти центов, ведь успех — это то, что ты сам понимаешь под этим словом».
ХОРОШИЙ ЗРИТЕЛЬ — это всегда хороший зритель. Даже если у тебя их всего шестеро.
ТАРАНТИНО И КОЭНЫ ОЧЕНЬ ПОХОЖИ. Они охотно выслушают вас, кивнут и сделают так, что каждому на площадке будет казаться, что он тоже принимает участие в создании фильма. Но потом они все равно сделают все по-своему.
МИР НЕСПРАВЕДЛИВ. В тюрьмах, например, практически не показывают фильмы о тюрьмах. Особенно если там есть сцена побега.
МНЕ ВСЕГДА НРАВИЛОСЬ, что я родился в пятницу тринадцатого.
КАК-ТО РАЗ Я ВСТРЕТИЛ МИККИ РУРКА. Мы пожали друг другу руки, и тут вдруг он говорит: «Знаешь что? Никогда не одевайся как пидор, если едешь в лос-анджелесский аэропорт». Я говорю: «Хорошо, Микки, я тебя понял». А он говорит: «Да не, чувак, это я себе».
НЕ ЛЮБЛЮ, КОГДА АКТЕРЫ ГОВОРЯТ, что их работа — это не просто умение выучить и разыграть роль. И что тогда, черт возьми, это такое?
В ДЕНЬГАХ МНЕ НЕ НРАВИТСЯ ТОЛЬКО ОДНО — то, как они меняют людей. Более эффективно, чем рак, как мне кажется.
Я НЕ ТАК УЖ И ЧАСТО ПЕЛ ДЛЯ КОГО-ТО. По правде говоря, вообще никогда.
ВСЕГДА ХОТЕЛ УЗНАТЬ, что видят во снах слепые.
ЧТО Я ЕЩЕ МОГУ СКАЗАТЬ? Всем привет. Это Стив.